"Счастье имеет ленточную подачу БК" ©
Иногда у меня спрашивают, почему я не иду на "Бессмертный Полк".
Ответ прост - не с чьими фотографиями идти.
Вот так вот просто-запросто.
Дед Вячеслав - 37го года рождения, к концу войны ему было 7 лет. Две категории граждан ненавидит особо остро - китайцев и финнов. Самое яркое воспоминание детства от него - финны пришли в деревню, куда его отправили к его деду и бабке (ибо мать знала, ЧТО начнётся в городе, войди в него немец), и отняли последний хлеб. Второе воспоминание детства, которым он делится - это чувство могучей радости, когда те самые финны драпали из деревни, а на плечах у них висел авангард Красной Армии. Огромные лыжники-сибиряки в тёплых полушубках - вышибли финнов из деревни, отказались наглухо от собранной всей деревней САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ еды ("в бой сытыми не ходят, а нам ещё эту мразь гнать!") и вихрем умчались дальше.
Бабка Эмма (RIP) - 38го г.р., почти всю войну просидела в эвакуации, но до самой смерти страшно боялась взрывов петард и гула винтовых тяжёлых самолётов.
Дед Василий (RIP) - пытался бежать на фронт с друзьями и роднёй, был пойман и нещадно бит комиссованным к тому времени вчистую старшим братом (о нём ниже) со словами "слушай, ***, фронтовика! Бойцов толковых много, а что боец без матчасти?! С твоими золотыми руками и твоей золотой головой - твоё место на заводе, чтоб там, на фронте, было ЧЕМ воевать!" Юный труженик тыла, в годы войны работал на 500ке (ныне ММП им.Чернышева).
Бабка Раиса (RIP) - была сопливой девчонкой, одной из четверых в крестьянской семье. Войну толком не помнила, помнила только одно письмо от своего отца.
Прадед Василий (RIP) - был старым крестьянином, очень старым. По всем меркам. Настолько старым, что его старший сын погиб ещё в Гражданскую в ходе службы в ВЧК. Дед Василий был предпоследним его сыном, кажется. Семья была настоящая крестьянская и настолько огромная (и настолько разъединённая), что я знаю только о двух ветвях ещё (ветвь Ивана и ветвь Петра), и то потому, что Иван, как старший и принявший ответственность, опекал Петра и Василия, которые работали с ним на соседних заводах.
Прадед Николай - был репрессирован, во время войны сидел в лагерях. Два его старших брата - находились в глубоком тылу, один служил в ГАУ, другой - на ДальСтрое, в верхушке инженерного корпуса. Больше мне про них ничего не известно. Фотографиями в силу разных причин не обладаю, да и, как видите, к Бессмертному Полку отношение имеет лишь один из них. Отношений с той веткой семьи дед Вячеслав в силу разных причин не поддерживал.
Прадед Николай (другой) - занимал немалый чин в НКВД/МГБ, и в годы войны был выведен из Тамбова своим непосредственным начальником и старым соратником (предпочту обойтись здесь без фамилии) на далёкую от фронта, но немаловажную должность. Оперативником никогда не был, работал на обеспечении социалистической законности на одной из важнейших транспортных артерии Родины, на одном из крупных узловых пунктов этой самой артерии. Фотографий его по ряду причин у меня не сохранилось. Я не очень этому удивлён.
Прадед Пётр - был наводчиком в пулеметном расчете. В единственном письме, что дошло от него с фронта в июле 41го, место его дислокации было вымарано военно-полевой цензурой. Бабка Раиса его почти совсем не помнила, и особо о нём не распространялась. Впрочем, зная упрямство той ветки моих предков, могу предположить, что в последнем своём бою прадед Пётр накрошил немало. Не тот, видимо, был человек, чтобы так вот без пользы умирать. Так как был прадед Пётр простым крестьянином, фотографий его не сохранилось. Данных в электронных архивах о нём также не нашлось. Возможно, была искажена фамилия или имя.
Двоюродный дед Иван (RIP) - единственный из всех моих родственников, кого я лично знал и кто был на фронте. С первых дней войны и до середины 1942го. Был коммисован вчистую по контузии, когда его эшелон, подходящий к Сталинграду, разбомбили немцы. Мне о войне не рассказывал вообще ничего, отцу моему - мало и неохотно. Гораздо охотнее говорил о работе, о важности своего труда (тут без дураков, об этом еще ниже). При первой возможности, правда, вырывался в лес. Охотой увлекался мало (к старости подводили глаза), но логова зверья всегда находил безошибочно и по лесу ходил хоть и медленно (сказывались контузия и засевший в голове осколок), но абсолютно бесшумно, как призрак. Пацанов этой науке учить наотрез отказывался, где и как научился - тоже никому не говорил, только лицом мрачнел. О боевом пути его до поезда на Сталинград - ничего не знаю. О наградах его также ничего не знаю. С его фотографией на Бессмертный Полк ходит моя троюродная сестрёнка, его внучка. Ей дед Иван тоже ничего не рассказывал, говорил, ни к чему девчонке-вертихвостке такие ужасы знать.
Вот такая вот история войны в лицах моей семьи.
Мне не с чьими портретами выходить на Бессмертный Полк. Либо портретов нет, либо люди не имели никакого отношения, либо я к людям не имею никакого отношения.
Все же, кто был слишком молод, чтобы воевать самим, в дальнейшем связали свой жизненный путь с военно-промышленным комплексом, и сделали всё возможное, чтобы та страшная война не повторилась. И они слишком хорошо знали, ЧТО для этого нужно делать.
...Бессмертный Полк моей семьи каждый Парад рубит лопастями воздух над Красной Площадью и едет по брусчатке под лязг гусениц и стук могучих колёс, надёжно упрятанный в ТПК, и ждёт своего часа. И искренне верит, что не дождётся.
Ответ прост - не с чьими фотографиями идти.
Вот так вот просто-запросто.
Дед Вячеслав - 37го года рождения, к концу войны ему было 7 лет. Две категории граждан ненавидит особо остро - китайцев и финнов. Самое яркое воспоминание детства от него - финны пришли в деревню, куда его отправили к его деду и бабке (ибо мать знала, ЧТО начнётся в городе, войди в него немец), и отняли последний хлеб. Второе воспоминание детства, которым он делится - это чувство могучей радости, когда те самые финны драпали из деревни, а на плечах у них висел авангард Красной Армии. Огромные лыжники-сибиряки в тёплых полушубках - вышибли финнов из деревни, отказались наглухо от собранной всей деревней САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ еды ("в бой сытыми не ходят, а нам ещё эту мразь гнать!") и вихрем умчались дальше.
Бабка Эмма (RIP) - 38го г.р., почти всю войну просидела в эвакуации, но до самой смерти страшно боялась взрывов петард и гула винтовых тяжёлых самолётов.
Дед Василий (RIP) - пытался бежать на фронт с друзьями и роднёй, был пойман и нещадно бит комиссованным к тому времени вчистую старшим братом (о нём ниже) со словами "слушай, ***, фронтовика! Бойцов толковых много, а что боец без матчасти?! С твоими золотыми руками и твоей золотой головой - твоё место на заводе, чтоб там, на фронте, было ЧЕМ воевать!" Юный труженик тыла, в годы войны работал на 500ке (ныне ММП им.Чернышева).
Бабка Раиса (RIP) - была сопливой девчонкой, одной из четверых в крестьянской семье. Войну толком не помнила, помнила только одно письмо от своего отца.
Прадед Василий (RIP) - был старым крестьянином, очень старым. По всем меркам. Настолько старым, что его старший сын погиб ещё в Гражданскую в ходе службы в ВЧК. Дед Василий был предпоследним его сыном, кажется. Семья была настоящая крестьянская и настолько огромная (и настолько разъединённая), что я знаю только о двух ветвях ещё (ветвь Ивана и ветвь Петра), и то потому, что Иван, как старший и принявший ответственность, опекал Петра и Василия, которые работали с ним на соседних заводах.
Прадед Николай - был репрессирован, во время войны сидел в лагерях. Два его старших брата - находились в глубоком тылу, один служил в ГАУ, другой - на ДальСтрое, в верхушке инженерного корпуса. Больше мне про них ничего не известно. Фотографиями в силу разных причин не обладаю, да и, как видите, к Бессмертному Полку отношение имеет лишь один из них. Отношений с той веткой семьи дед Вячеслав в силу разных причин не поддерживал.
Прадед Николай (другой) - занимал немалый чин в НКВД/МГБ, и в годы войны был выведен из Тамбова своим непосредственным начальником и старым соратником (предпочту обойтись здесь без фамилии) на далёкую от фронта, но немаловажную должность. Оперативником никогда не был, работал на обеспечении социалистической законности на одной из важнейших транспортных артерии Родины, на одном из крупных узловых пунктов этой самой артерии. Фотографий его по ряду причин у меня не сохранилось. Я не очень этому удивлён.
Прадед Пётр - был наводчиком в пулеметном расчете. В единственном письме, что дошло от него с фронта в июле 41го, место его дислокации было вымарано военно-полевой цензурой. Бабка Раиса его почти совсем не помнила, и особо о нём не распространялась. Впрочем, зная упрямство той ветки моих предков, могу предположить, что в последнем своём бою прадед Пётр накрошил немало. Не тот, видимо, был человек, чтобы так вот без пользы умирать. Так как был прадед Пётр простым крестьянином, фотографий его не сохранилось. Данных в электронных архивах о нём также не нашлось. Возможно, была искажена фамилия или имя.
Двоюродный дед Иван (RIP) - единственный из всех моих родственников, кого я лично знал и кто был на фронте. С первых дней войны и до середины 1942го. Был коммисован вчистую по контузии, когда его эшелон, подходящий к Сталинграду, разбомбили немцы. Мне о войне не рассказывал вообще ничего, отцу моему - мало и неохотно. Гораздо охотнее говорил о работе, о важности своего труда (тут без дураков, об этом еще ниже). При первой возможности, правда, вырывался в лес. Охотой увлекался мало (к старости подводили глаза), но логова зверья всегда находил безошибочно и по лесу ходил хоть и медленно (сказывались контузия и засевший в голове осколок), но абсолютно бесшумно, как призрак. Пацанов этой науке учить наотрез отказывался, где и как научился - тоже никому не говорил, только лицом мрачнел. О боевом пути его до поезда на Сталинград - ничего не знаю. О наградах его также ничего не знаю. С его фотографией на Бессмертный Полк ходит моя троюродная сестрёнка, его внучка. Ей дед Иван тоже ничего не рассказывал, говорил, ни к чему девчонке-вертихвостке такие ужасы знать.
Вот такая вот история войны в лицах моей семьи.
Мне не с чьими портретами выходить на Бессмертный Полк. Либо портретов нет, либо люди не имели никакого отношения, либо я к людям не имею никакого отношения.
Все же, кто был слишком молод, чтобы воевать самим, в дальнейшем связали свой жизненный путь с военно-промышленным комплексом, и сделали всё возможное, чтобы та страшная война не повторилась. И они слишком хорошо знали, ЧТО для этого нужно делать.
...Бессмертный Полк моей семьи каждый Парад рубит лопастями воздух над Красной Площадью и едет по брусчатке под лязг гусениц и стук могучих колёс, надёжно упрятанный в ТПК, и ждёт своего часа. И искренне верит, что не дождётся.